Летописи Мальты или дорога ниоткуда?

Гораздо менее известны другие «чудеса» Мальты, в частности — доисторические храмы, возраст самых древних из которых больше, чем у египетских пирамид. И совсем мало кому известен загадочный феномен: парные борозды в прочном известняке, встречающиеся на мальтийских островах, в частности — на острове Гозо. За свое внешнее сходство с обычной колеей они получили название «следы телег».

Чтобы было более понятно, о чем идет речь, стоит добавить: максимальная глубина колеи — до 70 см, ширина отдельной колеи от 10 до 30-40 см. В поперечном сечении колея иногда U-образной, но чаще V-образной формы; их длина — десятки, редко сотни метров. Расстояние между осями колеи около 1,5 м. Располагаются они и на вершинах возвышенностей, и на склонах, а могут и вообще уходить под воду. «Следы телег» встречаются и поодиночке, и группами. По отношению друг к другу колеи могут сближаться, идти рядом параллельно друг другу. Часто по пути своего следования они пропадают и потом опять появляются.

Много тысяч лет назад, на том месте, где сейчас возвышаются скалистые берега Мальты и Гозо, над поверхностью моря стали появляться группы низменных островков, окруженных мелководьем. Их очертания совсем не напоминали современные, и сложены они были не скалами, а мягкими, как глина, илами, точно такими же, какие лежат сейчас на дне моря вокруг Мальты. Со временем, в процессе поднятия, острова стали увеличиваться в размерах и соединяться. Проливы, их разделяющие, стали исчезать, постепенно превращаясь в заливы и лагуны. Позднее, часть из них, полностью отделилась от моря и, в условиях более влажного, чем сейчас, климата, сначала превратилась в пресноводные озера, а затем и в болота.

Так какой же транспорт, оставляющий эти следы, мог быть у людей, живущих в таких условиях? Опыт северных народов свидетельствует, что для перемещения по заболоченным, покрытым мхом тундрам, даже летом самый оптимальный транспорт — сани. Скольжение полозьев по мху или траве не хуже, чем зимой по снегу.

А вот телеги — это вряд ли. Во-первых, потому, что в колеях не встречаются углубления, повторяющие форму колеса, что должно быть в местах, где телега останавливалась или двигалась рывками. Во-вторых, телега, в отличие от саней, гораздо более требовательна к качеству пути. На болотах телеги бессмысленны — для телег нужны дороги. Не случайно, даже позднее, при строительстве храмов и пещер, древние мальтийцы не сделали к ним подъездов. И еще один важный момент — колеи нигде не меняют курс резко, как это могут делать простейшие колесные повозки.

Может возникнуть законный вопрос: «Но ведь тогда на поверхности известняка, вместе с колеями, должны остаться следы тех людей, которые тащили эти плоты-сани... Или они куда-то исчезли?». Нет, не исчезли. Они здесь же, просто их никто не воспринимал как следы. Находка качественного следа — скорее исключение, чем правило. Что может остаться на глинистом дне от стопы человека, идущего по колено в густой болотной грязи, да еще, возможно, поросшей сверху мхом, тростником или водорослями. При этом человек не просто идет, а упирается, шаг за шагом тащит тяжелые, неповоротливые сани. Это не прогулка босиком по влажному песку...

Свою роль в стирание отпечатков внесла и современная эрозия. Каждый раз после дождя следы заполняются водой, которая растворяет их стенки и делает их границы все менее и менее четкими. Но все-таки там, где известняк более плотный, где колеи лучшего качества, углубления, напоминающие форму ступни, видны достаточно отчетливо. На одном из участков, кроме колей, были встречены и иные интересные следы деятельности древних людей — насечки на поверхности известняка в виде дорожек. Фрагменты их встречаются почти на всех участках с колеями. Иногда, похоже, они ведут к пещерам, а иногда их направление неясно.

Трудно не заметить, что на поверхности известняков почвы нет. Есть только скудная растительность, в основном в ямках и понижениях, заполненных глиной. Значит, климатические условия Мальты в последнее время были таковы, что почвенный слой, образующийся за счет отмирающих частей растений, практически не развивался. Оно и понятно, в условиях пустынного климата растительность выживает с большим трудом. Значит, даже если некогда поверхность известняков была покрыта почвенным слоем, оставшимся, например, от более влажных, богатых растительностью периодов, то в существующих засушливых условиях он будет деградировать и через какое-то время исчезнет полностью. Всю органическую часть почвы микроорганизмы попросту съедят, превратив в углекислый газ. Она как бы испарится.

Именно это и произошло за прошедшие тысячи лет с покровом озёрного ила на Мальте и Гозо. Этот слой, почти весь состоящий из растительных остатков, исчез, а рассеянные в нем глина, песок и обломки пород опустились на поверхность некогда подстилавшего его карбонатного ила, превратившегося потом в известняки. Процесс этот совсем не уникален. То же самое произошло с почвами в Сахаре и других пустынях, и продолжает происходить сейчас в степях и саваннах — везде, где не хватает влаги для достаточно бурного произрастания «зеленой массы».

Разумеется, «мальтийские сани» — это лишь предположение, но основание для него вполне объяснимо.